На выставке представлены отдельные эстампы разных лет и альбом «60 офортов профессора Ив. Ив. Шишкина. 1870 – 1892 Санкт-Петербург», напечатанный в 1894 году крупнейшим издательством А.Ф. Маркса. Альбом стал итогом более чем двадцатилетней работы. В него вошли оригинальные эстампы черной краской и сепией в сопровождении описания и вступительного очерка от издателя параллельно на русском и французском языках. Листы были вложены в красную издательскую папку с цветным и золотым тиснением, обтянутую изнутри белым муаром. Выставка  знакомит с  основными достижениями И.И. Шишкина в области офорта и дает возможность по достоинству оценить вклад художника в развитие отечественного гравировального искусства.

Живопись Ивана Ивановича Шишкина (1832-1898)  пользуется любовью многих поколений зрителей. Менее известно его графическое наследие, хотя Шишкин был гравером-профессионалом. Художник создал свыше ста офортов, посвятив их целиком изображению родной русской природы. Его эстампы отличаются тонким знанием природы, прекрасным и верным рисунком, совершенной техникой. Шишкин мастерски владел всеми офортными приемами и техниками: штрихом разной степени травления, сочетанием тончайших линий с темными пятнами, акватинтой, пунктиром, мягким лаком, доработкой рисунка сухой иглой.  Иногда печать исполнялась на шелке.

Во всех произведениях Шишкин является удивительным знатоком самых разнообразных растительных форм, воспроизводя их с тонким пониманием. Он стремился запечатлеть мельчайшие отличительные черты любой породы деревьев, кустов и трав. Сосновый или еловый лес получали у него свой истинный вид, с теми частностями, которые обуславливаются почвой и климатом местности, в которой художник работал. Изображал ли он дубы или березы, главным было передать во всех подробностях их характерные формы в листве, ветвях, стволах, корнях. Сама земля под деревьями — камни, песок или глина, неровности почвы, поросшие папоротниками и другими лесными травами, сухие листья, хворост, валежник  — получали в картинах и рисунках Шишкина вид совершенной действительности. Такая реалистичность придавала рисункам и офортам ощущение полноты, многообразия и значительности жизни природы.

Шишкин выпускал эстампы то отдельными листами, то целыми сериями, которые он объединял в альбомы, пользовавшиеся большим успехом. Мастер смело экспериментировал. Он не только вычеркивал рисунок иглой, но и рисовал на доске краской, клал новые тени, подчас дополнительно протравливал готовое изображение, усиливал или ослаблял интенсивность всего офорта или отдельных мест. Нередко он дорабатывал печатную форму сухой иглой, нанося рисунок на металлическую доску даже после травления и дополняя изображение новыми деталями. Известно большое количество сделанных художником пробных оттисков. В бесконечных экспериментах с техникой офорта Шишкин мог бы запатентовать с десяток изобретений. Дотошный и трудолюбивый, он неустанно совершенствовал свои работы: у него с одной офортной доски подчас получалось до двадцати состояний, так что один и тот же пейзаж в разных отпечатках постепенно обрастал деталями, птичками, облачками, лунными дорожками, рябью на воде, менял освещение и само настроение. Однако прекрасная шишкинская графика выглядит не одним лишь результатом технических интересов художника, постоянно усложнявшего свои поиски и задачи.  В том, как вдохновенно и восхищенно он прорисовывал любую былинку, каждый зонтик лопуха и каждый веер папоротника, как любовался фактурой коры и сплетениями веток,  проявилась истинная любовь художника к родной русской природе.